Любимый (в самой разной степени, в кавычках и без) сериал, несмотря на понятную ограниченность в изобразительных средствах, всё же подарил нам довольно много ярких и запоминающихся характеров. Но есть среди них персонажи, которые быть запоминающимися просто обязаны. По должности, так сказать. Я говорю, конечно же, о лидерах.

Две сильно разнящиеся части “Второго поколения” (до “The Movie” и после) продемонстрировали нам два “полных комплекта” противоборствующих лидеров и их заместителей, плюс – совершенно разные стили руководства. “The Movie” – граница, разделившая легендарную эпоху почти безупречных, воистину эпических вождей и более прозаичную “современность”, где предводители – в общем-то, существа вполне обыкновенные, хотя и не заурядные, со своими недостатками – порой весьма серьёзными. Они ближе и понятнее, но и беззаветную и однозначную любовь/ненависть вызывают реже, порождая более сложные и смешанные чувства. Это особенно наглядно, если сравнивать двух Праймов Оптимуса и Родомеса (а не Мегатрона и Гальватрона – там случай немного особый). Первый, при всех рассыпанных по сериям живых чёрточках, всё же больше напоминает знамя, символ, в который он и превратился окончательно после смерти. Символ великолепный, надо сказать. Но попробуйте вообразить в такой роли Родомеса Прайма! И не пробуйте, не получится, несмотря на всю помпезность его появления в полнометражке и на волевое, намеренно “состаренное” лицо. Он может вызывать целую гамму чувств – от уважения, через дружескую привязанность до сочувствия и – может быть – даже пренебрежения. Но преклонения в этой гамме не будет, как, впрочем, и ненависти. И не надо! Тем и хорош Родомес, что всегда остаётся немножко (а иногда и почти полностью) Хот Родом, “парнем с нашей улицы” - близким и понятным, с которым вполне можно запросто поговорить без особых церемоний и подружиться. А вот назвать себя – без хвастовства и преувеличения – другом Оптимуса Прайма отважится далеко не всякий. Ореол легенды – прозрачная, но прочная стеночка, отгораживающая от многих простых радостей…

Что касается Мегатрона и Гальватрона, то здесь, на мой взгляд, создатели сериала пошли по самому простому – и проигрышному пути, противопоставив далеко не идеальному, но полноценному во всех отношениях новому лидеру Автоботов существо с серьёзными проблемами. Приём не вполне честный, а нечестная игра в парадоксальном мире художественного творчества никогда не ведёт к победе. Детектив, в котором главным злодеем оказывается маньяк, всегда немного скучноват – ценителям жанра это знакомо. В результате полубезумный, срывающийся то на рык, то на хохот Гальватрон получился как персонаж куда менее интересным, чем его блистательный предшественник – умный, находчивый, расчётливый, с неплохим чувством юмора. А ведь могло бы выйти и наоборот! Для этого были все задатки – и эффектная внешность, и необычная предыстория. Даже скверный характер тут был бы к месту, но именно характер, а не диагноз. Диагнозы интересны только обитателям Турхулона и их коллегам с других планет. И всё же, несмотря на всё это, Гальватрон из сериала имеет множество поклонников (хотя далеко не столько, сколько его “старший коллега”). Дело в том, что практически ни один зритель или читатель не остаётся пассивным потребителем зрелища или “чтива”. Ему свойственно домысливать, исправляя при этом ошибки автора. Вот такой “исправленный и дополненный” образ и живёт в сознании любителей сериала. И это только справедливо.

Сравнивать стили руководства, пожалуй, ещё занятнее, чем их носителей. Если говорить об эпохе Оптимуса Прайма, то её можно приблизительно охарактеризовать как период весьма умеренного культа личности. В том счастливом его варианте, когда личность не принимает в создании и поддержании своего “культа” ни малейшего участия – ни сознательного, ни неосознанного, а в преклонении нет ни толики фальши. То есть, когда всё держится на загадочном явлении, именуемом затёртым словом “харизма”. Оптимус Прайм – лидер воистину харизматический, вселяющий уверенность и воодушевление одним своим присутствием. К этому добавляется множество других ценных качеств, часть из которых, несомненно, пришла с опытом. Не нужно забывать, что за широкими плечами Оптимуса – не одно тысячелетие. Вот как раз этого преимущества и нет у его преемника. “Заёмного ума”, почерпнутого у Матрицы, явно недостаточно, харизма тоже не столь велика. И тут речь уже пойдёт даже не о стиле руководства, а об удивительном стиле взаимоотношений в среде Автоботов. Очевидная “слабость” лидера – не повод усомниться в нём и срочно приступить к “перевыборам”. Наоборот – это повод отнестись к молодому командиру ещё теплее и внимательнее, повод помочь – советом или просто тёплым словом. И такая практика приносит великолепные плоды!

В противоположном лагере картина совсем другая. О системе взаимоотношений лидер – подчинённые у Десептиконов прекрасно сказала Ракша в своей статье “О волках, клингонах и десептиконах”, так что я повторяться не стану. Скажу лишь, что Мегатрону приходится быть настороже не только перед лицом противника, но и среди своих. Среди своих даже в большей степени. Все его промахи – истинные и мнимые – фиксируются и очень редко прощаются. Ему приходится постоянно поддерживать свой “имидж”, трудится над тем, чтобы его блеск нечаянно не потускнел. Иначе – беда. Тут возникает серьёзный вопрос: почему же Десептиконы не сместили своего нового лидера Гальватрона, как только убедились в его неуравновешенности, явно вредящей делу? Но дело в том, что его появление спасло их от полной деградации, а возможно, и гибели. Тут имеет место даже не благодарность, а скорее логическая связь. “условный рефлекс”, что-то вроде суеверия. К тому же, приступы отчаянной, воистину берсерковской отваги (заслоняющей более чем осторожное поведение в “трезвые” минуты) не может не импонировать существам, для которых храбрость в бою – чуть ли не самое ценное качество. Прибавьте к этому своеобразную извращённую харизму, свойственную безумным диктаторам, и картинка получится почти полной…